У Ирен все — и всегда — в полном порядке: книги разложены строго по алфавиту, кровать заправлена, на письменных работах ни одной кляксы; она методично, медленно и уверенно, доводит любую работу если не до идеала, то до уровня крайне к нему близкого. Для неё нет ничего «незначительного». Ирен кропотливо следит за деталями и умело расставляет акценты. Пока соседки закутываются сильнее в одеяла, посапывают во сне и ежатся из-за свежего вечернего ветерка, заглянувшего в комнату через приоткрытую форточку, она сосредоточенно выискивает в справочниках наиболее подходящие травы для зелья. Трет переносицу, уставшие веки, смахивая сонную пелену, и, облокотившись на столешницу локтем, продолжает водить пером над бумагой. Ирен отличница. У неё прекрасная репутация среди учителей и — для этого она тоже успела постараться на первых курсах — учеников. Где-то на уровне с Эдмоном Лестрейнджем.

Вслушиваясь в распределение по групповым проектам, Ирен искренне надеялась попасть в команду с кем угодно, но не с зазнайкой Лестрейнджем. Мерлин упаси, терпеть его улыбки, пока ему все дается играючи легко. Ей искренне тяжело соответствовать его уровню во всех дисциплинах. Да, её работы часто ставят вровень с его. Но Ирен смотрит на смеющегося в компании парня и... в голове будто бы все мысли зацикливаются на одной единственной: «Мы снова сыграли в ничью, но он даже не старался». Быть первой унизительно, если соперник не приложил достаточно усилий. Заходя в столовую, взгляд невольно падает на Эдмона. Соседке щебечет о чем-то над ухом, а после нетерпеливо толкает в плечо.

«Эй, Шафик, чего застыла?»

Ирен поднимает исподлобья на подругу хмурый взгляд. За недовольством, раздражением, прячет неловкость и стыд. И потому Эдмон Лестрейндж бесит только сильнее.

Ирен знает его с детства. Не раз пересекались на торжествах и устраиваемых чистокровными встречами. Дедушку Эдмона часто видели в компании тогда еще главы семейства Дебуа. Старые связи. Сколько помнит, мальчишка всегда был таким: серьезным и легким одновременно, способным и удачливым, привлекательным и обаятельным. Будто бы помимо ответственности старшего наследника рода его жизнь ничто и никогда не омрачало. Видеть кого-то равного более... счастливым?.. невыносимо. Ирен только и слышит, что упреки, поприкательства, недовольство. Сколь бы сильно не старалась. Она, правда, пробовала быть послушной и хорошей девочкой: вызубрила на зубок родословную, отточила простейшие заклинания, села на эту проклятую метлу. Но у любимых родственников всегда находилось что-то, делающее из неё «не Дебуа». Ирен смирилась. Но зависть никуда не ушла. Она только росла и росла.

«А вы с Эдмоном знакомы, он как-то упоминал..., — Ирен уже знает, чем закончится этот абсурдный и неуклюжий подкат, — а можешь познакомить?».

Да что вы все в нем нашли?

— Шафик с Лестрйнджем. На этом все. Жду ваших проектов, — поправив очки, мадам Мартин протерла уставшую переносицу, громко хлопнула журналом и, стуча каблуками по полу, вышла из кабинета первой. Почувствовав на себе долгим и пронзительный взгляд, Ирен повернулась.

На неё смотрел Эдмон. На секунду ей почудилось, что она вот-вот зальется краской, как и все те глупые девицы, а потом резко отвернулась, сосредотачивая все внимание на пергаменте. Ей бы вылететь пулей, да побыстрее, но Ирен ненавидит не только проигрывать, но и быть слабой. Если ей чего-то не хочется из-за подкатывающей волны волнения и сомнений, она делает то неожиданно, разом, наскоком, пока чувства не взяли вверх над рассудком. Собрав впопыхах вещи, — теряешь хватку, милая, — Ирен прошла между рядом прямиком к Лестрейнджу и парням, с которыми он частенько водился.

— Жду тебя сегодня здесь в три дня.

Сказала, как отрезала. Выйдя из кабинете, Ирен даже не удержалась от довольной усмешки. Ей понравился тон, с которым она обратилась мгновенье ранее. Твердый, решительный, требовательный. Ни нотки мягкости и кокетства. Выдохнув, Ирен прижала сумку к боку и направилась по корридору. Дел до вечера еще было много.

Она пришла заблаговременно. Рассчитала все досконально и уже за полчаса до назначенного времени тихонько открыла ключом дверь кабинета и присела за ближайший ряд в аудитории. Чтобы не терять время, расположила на парте все те свитки и книги, которые удалось найти и взять на время из библиотеки. У неё привычка, с детства, слегка хмурить брови при чтении. Настолько увлеклась, что время пролетело незаметно. Эдмон опаздывал, но её это мало волновало. В одиночестве готовится было куда приятнее. Единственное, что тревожило... так это принципиальность мадам Мартин. Они оба должны вложиться в проект, иначе работа не будет засчитана и оценена. Но... надо отдать должное, успеваемость Эдмона, как и репутация, были на высоте. Вряд ли, он так легко от них откажется.

— А вот и ты, — не поднимая глаз от свитка, чуть ли не одновременно со скрипом двери, строго отчеканила Ирен, — опоздал.